В России стремление женщин к высшему образованию вполне определенно проявилось ещё в 1860 г., когда на университетских лекциях стали появляться женщины. При разработке университетского устава 1863 г. министерство народного просвещения сделало университетам запрос о том, могут ли женщины быть допускаемы к слушанию лекций совместно со студентами, могут ли они быть допускаемы к испытанию на учёные степени и какими правами, в случае выдержания испытания, они должны пользоваться. На все эти вопросы советы университетов московского и дерптского (первый - большинством 23 голосов против 2) дали резкий отрицательный ответ. Советы университетов казанского и спб. предложили допустить женщин к совместному со студентами слушанию лекций и приобретению всех учёных степеней, на правах вольнослушателей, причём второй полагал, что диплом должен давать женщинам право на медицинскую практику и на штатные должности лишь в высших Ж. учебных заведениях, совет же казанского университета не делал этого ограничения. Наконец, советы университетов харьковского и киевского находили возможным допустить женщин к слушанию лекций, как на правах вольнослушателей, так и на правах студентов, а равно к приобретению учёных степеней, которые, по мнению совета харьковского университета, должны им давать те же права по государственной службе, что и мужчинам. Дело, однако, кончилось ничем. Русские женщины, не находя на родине доступа к высшему образованию, массами устремлялись в заграничные университеты.
Сам вопрос организации в России высшего женского образования, горячо обсуждавшийся в начале шестидесятых годов, в 1864 году окончательно замер даже в печати, пока он вновь не был возбужден Е. И. Конради . В декабре 1867 года она внесла в собравшийся тогда в Санкт-Петербурге первый съезд русских естествоиспытателей и врачей записку о необходимости научного образования для женщин; но съезд, не имея в своем составе педагогического отдела, не имел права входить в обсуждение записки и вынужден был ограничиться выражением сочувствия к её основной мысли. В мае 1868 года на имя ректора Санкт-Петербургского университета К. Ф. Кесслера поступили заявления от 400 женщин с просьбой об устройстве «лекций или курсов для женщин». В числе ходатайствовавших было около ста женщин высшего круга; во главе движения стояли Е. И. Конради, Н. В. Стасова, В. П. Тарновская, Е. Н. Воронина, О. А. Мордвинова, А. П. Философова , М. В. Трубникова; содействие им с самого начала оказывал А. Н. Бекетов . Одновременно с этим и в Москве образовался кружок женщин, решившихся добиваться высшего образования.
Прошение о разрешении устроить научные курсы было подано министру народного просвещения графу Д. А. Толстому .
Высшие женские курсы
Аларчинские курсы
1 апреля 1869 года, И. И. Паульсон, с разрешения правительства открыл в здании 5-й Санкт-Петербургской мужской гимназии , у Аларчина моста , подготовительные курсы, которые должны были пополнить пробелы среднего образования женщин. Здесь читались: русский язык (И. Ф. Рашевский), физика (К. Д. Краевич), математика (А. Н. Страннолюбский), химия (А. Н. Энгельгардт , до ареста в декабре 1870)), педагогика (И. И. Паульсон), а впоследствии: ботаника (А. Я. Гердт), зоология, математическая и физическая география. В помещении гимназии курсы работали до 1875 года, после чего, претерпев ряд преобразований, положили основание Бестужевским курсам.
Лубянские курсы
В октябре 1869 года открылись в Москве, в здании 2-й гимназии , а затем на Лубянке, «публичные курсы для женщин по программе мужских классических гимназий» (Лубянские курсы).
Владимирские курсы
29 ноября 1869 года Министр народного просвещения дал согласие на учреждение «общих публичных лекций, то есть совокупно для мужчин и женщин, на основании общих постановлений о публичных лекциях», поскольку организация таких курсов не требовала новых постановлений в сложившейся учебной системе государства. 20 января 1870 года курсы открылись в Санкт-Петербурге, сначала в свободном помещении здания Министерства внутренних дел; читались лекции по русской словесности, всеобщей и русской истории, ботанике (морфологии и физиологии растений), зоологии, геологии, анатомии и физиологии человека, органической и неорганической химии; лекции эти имели определенный систематический характер университетского преподавания; чтение каждого предмета рассчитано было на два года: два года также читались лекции по государственному и уголовному праву. Лекции читались по вечерам. Наплыв слушателей был очень большой: в первый же год записалось более 900 человек. На следующий год курсы были перенесены в , а затем - в здание Владимирского уездного училища (Владимирский проспект , д. 21 - построен в 1870, разобран в 1991), по которому и получили своё название. Через некоторое время контингент курсов стал преимущественно женский и курсы были переведены в Василеостровскую женскую гимназию (9-я линия В. О. , д. 6). Владимирские курсы, по многим причинам, вынуждены были приостановить свою деятельность в 1875 году.
Характерная черта первых женских курсов - их самоуправление: аларчинские курсы управлялись выборными из среды слушательниц; учредивший лубянские курсы, Н. Ф. Королёв, оставив курсы, всё управление передал в руки слушательниц; владимирские курсы управлялись выборными из среды учредителей.
Курсы В. И. Герье
Наиболее прочную организацию высшее женское образование получило в 1872 году, когда профессор московского университета В. И. Герье организовал в Москве высшие женские курсы. Согласно положению, утвержденному 6 мая 1872 года министром народного просвещения, графом Д. А. Толстым, московские высшие женские курсы были частным учебным заведением, которое имело своей задачей дать возможность девицам, окончившими средние учебные заведения, продолжать общее образование. Преподавателями были профессора московского университета, которые составляли педагогический совет, не только заведовавший всей учебной частью, но и составлявший смету расходов. Совет избирал из своей среды председателя (В. И. Герье), на котором лежала ответственность перед правительством за действия курсов. На курсы допускались как слушательницы, так и вольнослушательницы. Курс ученья сначала был двухлетний, но с 1879 года он стал трёхлетним, а из учебной программы был исключён общеобразовательный курс энциклопедического характера по естественным наукам. Таким образом курсы В. И. Герье приобрели историко-филологическую направленность. Число слушательниц в первый год по открытии курсов доходило до 70, затем постепенно возросло в 1884-1885 учебном году - до 256. Средства московских курсов складывались в основном из платы от слушательниц.
Все заботы по изысканию средств лежали на попечительном комитете (Е. К. Станкевич (в девичестве - Бодиско (1824-1904), жена А. В. Станкевича), К. Т. Солдатенков , Е. И. Герье(в девичестве - Евдокия Ивановна Токарева, жена В. И. Герье, племянница Н. В. Станкевича).
Уровень преподавания не уступал университетскому. Учреждение в Москве курсов В. И. Герье не могло не отразиться на Лубянских курсах, но привело не к закрытию их, а к специализации: они постепенно усвоили себе университетский характер, а с 1882 года окончательно преобразовались в физико-математический факультет, с четырёхлетним курсом преподавания и с двумя отделениями, математическим и естественным.
Бестужевские курсы
Особая комиссия, образованная в 1873 году под председательством статс-секретаря И. Д. Делянова , выработала проект правительственного высшего учебного заведения для женщин, а в 1875 году последовало правительственное сообщение с обещанием доставить женщинам в России ту же возможность высшего образования, ради которой они устремлялись за границу. Этим настроением воспользовались учредительницы Владимирских курсов, с А.Н. Бекетовым во главе, и достигли разрешения открыть в 1878 году высшие женские курсы с систематическим, университетским характером преподавания, причём открытие курсов признано было министром народного просвещения, графом Д. А. Толстым , делом полезным и даже необходимым в видах отвлечения русских женщин от обучения в заграничных университетах (цель эта и была достигнута; в 1881 году число русских женщин, учившихся за границей, упало до 9, тогда как с закрытием курсов высших и врачебных оно вновь стало выражаться в сотнях). Во главе педагогического совета, в качестве заведующего курсами стал, согласно желанию министра, профессор К. Н. Бестужев-Рюмин (отсюда название курсов бестужевскими), которого в 1881 году заменил А. Н. Бекетов (состоявший в 1879-1885 годах и председателем комитета Общества для доставления средств высшим женским курсам). Педагогическому совету вверено было «общее управление курсами», ближайшее же наблюдение за слушательницами лежало на «распорядительнице курсов» (Н. В. Стасовой, всецело посвятившей себя курсам) и её помощницах. Курс преподавания, первоначально рассчитанный на 3 года, уже в 1881 г. сделан был четырёхлетним. Курсы имели три отделения: словесно-историческое, физико-математическое и специально-математическое; последние два различались только со второго курса. По всем почти предметам и на всех отделениях происходили практические занятия, особенно по естественным наукам, для чего курсы располагали богато обставленными кабинетами, лабораторией, библиотекой, а впоследствии и аудиториями, специально приспособленными к чтению экспериментальных лекций. Привлекая в качестве преподавателей лучших профессоров университета и других высших учебных заведений Петербурга, курсы стали подготовлять и самостоятельный преподавательский персонал из числа бывших слушательниц; девять из них были оставлены при курсах в качестве ассистенток или руководительниц практических занятий. Некоторые из слушательниц выступили с самостоятельными трудами по разным отраслям науки, с докладами на съездах естествоиспытателей. Хозяйственной частью заведовал комитет Общества для доставления средств высшим Ж. курсам, избираемый общим собранием Общества на три года. С 1885 г. курсы помещаются в собственном доме. Министерство народного просвещения, отпускавшее с 1872 г. 1000 руб. в год в пользу Владимирских курсов, в 1878 г. увеличило эту сумму до 1500 руб., а в 1879 г. - до 3000 руб.; с 1882 г. высшие курсы получают также пособие от спб. городской думы, в размере 3000 руб. Между тем одни текущие расходы по содержанию курсов составляли в среднем 48000 руб. в год. Все эти значительные средства получались как от платы за слушание лекций, так и от добровольных пожертвований и членских взносов. Членов Общества, при открытии деятельности его, было не более 89; в течение первого же года число их возросло до 254, в 1885 г. равнялось 785, а в 1890 г. - 1026. При открытии курсов слушательниц поступило 814, всего же перебывало на них слушательниц до 2800; из них полный курс прослушали 1014. На словесно-историческое отделение поступала 1 / 3 всех слушательниц, остальные главным образом - на физико-математическое.
Казанские курсы
В 1876 г., по ходатайству профессора Н. В. Сорокина, открылись высшие женские курсы в Казани. Первоначально они были устроены по образцу курсов В. И. Герье, но в 1879 г. последовало подразделение общеобразовательной программы курсов на две специальности: словесно-историческую и физико-математическую. На словесно-историческом отделении преподавались: русская грамматика и история русской литературы, естествоведение, всеобщая история, русская история, история физико-математических наук, история философии, эстетика, немецкая литература, английский язык, гигиена. Курс физико-математического отделения составляли: естествоведение, геометрия, приложение алгебры к геометрии, география, физика, история философии, гигиена, химия, история физико-математических наук, английский язык. В качестве необязательного предмета преподавался с 1884 г. латинский язык. В этой программе заметно стремление примирить специализацию высшего образования с общеобразовательной целью; в этом отношении казанские курсы стоят несколько особняком от всех других курсов. Материальные средства казанских курсов были крайне скудны; при них не было и попечительного комитета, а следовательно, и добровольных пожертвований. Как учебная, так и вся хозяйственная часть лежала на педагогическом совете, в котором последовательно председательствовали профессора: Н. А. Фирсов (1876-1877), Н. А. Осокин (1877-1880), С. М. Шпилевский (1880-1882) и Н. В. Сорокин (с 1882 г.). В Казани профессора были и первыми работниками курсов, и первыми жертвователями. На вознаграждение за чтение лекций обращалось, соответственно числу часов, лишь то, что оставалось от покрытия других расходов по курсам (свой гонорар за слушание лекций многие профессора жертвовали в пользу курсов и в других городах, например в Петербурге); при этом часы практических занятий (а обилие их составляло отличительную черту казанских курсов) в расчет не принимались. Казанские курсы не имели даже своей аудитории; лекции читались по вечерам в здании университета. На казанских курсах перебывало 575 женщин, из которых около 200 окончили курс с дипломом.
Киевские курсы
В 1878 г. открылись высшие женские курсы в Киеве. Здесь почин принадлежал женщинам - г-жам Алексеевой, Антонович, Ватиновой, Гогоцкой, Горовой, Покровской и Толочиновой, собравших для начала дела 550 руб. Учредителем курсов был избран профессор С. С. Гогоцкий , который председательствовал в педагогическом совете до 1881 г., когда его заменил В. С. Иконников . Материальные средства киевских курсов не могли считаться скудными, прилив общественных пожертвований был довольно сильный, но не было правильной организации и единства в заведовании хозяйственной частью курсов, которое распадалось между педагогическим советом и попечительным комитетом. Курс ученья, первоначально двухлетний, к 1881 г. был постепенно расширен до четырёхлетнего. Разделялись киевские курсы на 2 отделения: словесно-историческое или историко-философское и физико-математическое. Отличительную черту киевских курсов составляло обилие необязательных предметов (на первом отделении - 7 из 21, на втором - 10 из 21), а также недостаточное развитие практических занятий. При открытии киевских курсов поступило 324 слушательницы, затем ежегодно поступало от 142 до 119 слушательниц. В первое 4-летие всего было 708 слушательниц. С 1882 г. началась резкая убыль: общее число слушательниц упало, в 1885-86 учебном году, до 195; число ежегодно поступавших на курсы сократилось до 74. В 1885-86 г на физико-математическом отделении закрылось два курса, вследствие недостаточного числа слушательниц. Всего на киевских курсах перебывало 1098 слушательниц, из которых до 1886 г., когда дальнейший прием слушательниц прекратился, сдали все экзамены около 200, а 75 прошли полный 4-летний курс, но не держали окончательных испытаний. Наиболее широкого развития достигли высшие женские курсы в Петербурге, главным образом благодаря энергии их учредительниц и лиц им содействовавших (А. Н. Бекетов, О. Ф. Миллер, А. Я. Герд, А. Н. Страннолюбский), а также учреждению «Общества для доставления средств высшим женским курсам».
Прочие проекты
В остальных университетских городах открытие высших женских курсов не могло состояться. В 1879 г. профессор А. С. Трачевский открыл в Одессе приготовительные курсы и представил проект высших курсов, но проект этот не получил осуществления; в 1881 году поступили из Варшавы и Харькова ходатайства профессоров об открытии высших женских курсов, но разрешения не последовало. В 1879 году предписано было принимать в вольнослушательницы только таких лиц, которые имеют постоянные служебные занятия или живут в семьях в том городе, где находятся курсы, и притом с особого, каждый раз, разрешения попечителя учебного округа. В 1886 году министерство народного просвещения предписало прекратить приём слушательниц на все высшие женские курсы, мотивируя эту меру необходимостью пересмотра вопроса о высшем женском образовании.
В 1889 году было разрешено возобновить приём на петербургские курсы, но при этом им дана была совершенно иная организация - заведование курсами перешло из рук Общества, их создавшего, в руки директора, избирающего преподавателей, и инспектрисы, руководящей воспитательной частью. Как директор, так и инспектриса назначались министерством народного просвещения. Обществу, через посредство попечительного комитета, предоставлено заведование исключительно хозяйственной частью. Из учебной программы было исключено преподавание естественной истории, гистологии и физиологии человека и животных. Учебные планы утверждались министерством. Курсы состояли из двух отделений - историко-филологического и физико-математического. В слушательницы принимались окончившие среднее учебное женское заведение и представлявшие письменное разрешение родителей, опекунов или других лиц, на попечении которых они состояли (такое разрешение требовалось и раньше), а также удостоверение о том, что располагают достаточными средствами для безбедного существования во всё продолжение учения. Вольнослушательницы принимались в числе не более 2 % от всего числа учащихся. Плата за учение 100 руб. в год. Слушательницы должны были жить либо у родителей или близких родственников, либо в устроенном при курсах интернате (плата - 300 руб. за учебный год), но не на частных квартирах. Обеспечение материальными средствами осталось за Обществом (за первые три года существования курсов в новом изменённом виде субсидия министерства народного просвещения - 3000 руб. в год, шедшее полностью на содержание директора курсов, а также платежи слушательниц составили 65580 руб., или 58 % всех расходов на курсы; остальное покрывалось Обществом). В 1892/1893 учебном году, когда уже открыты были на обоих отделениях все четыре курса, слушательниц числилось 385; из них только 87 - на физико-математическом отделении.
В 1894 году открыло свою деятельность Общество вспоможения окончившим Санкт-Петербургские высшие женские курсы. В Москве, а также в Одессе, при Обществе естествоиспытателей, читались лекции для женщин по отдельным предметам. С 1863 года в ведомстве Императрицы Марии существовали женские педагогические курсы. В 1889 году в Санкт-Петербурге были открыты М. М. Бобрищевой-Пушкиной женские курсы новых языков, на которых преподавалась и история западноевропейских литератур, а также изящные рукоделия (выжигание по дереву, рисование по фарфору и проч.); несколько ранее княгиней Масальской были открыты подобные курсы в Варшаве. С 1906 года действовали в Санкт-Петербурге Высшие Женские историко-литературные курсы Н. П. Раева .
В Финляндии с 1871 года женщинам был ткрыт доступ в Гельсингфорсский университет , где в 1890 году было 17 студенток, из них 6 - на историко-филологическом факультете, 9 - на физико-математическом и 2 - на медицинском.
Литература
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- Бемерт (Böhmert), «Университетское образование женщин» (СПб., 1873); *П. Мижуев, «Женское образование и общественная деятельность женщин в Соединённых Штатах Северной Америки» (СПб., 1893);
- E. Лихачева, «Материалы для истории Ж. образования в России» (т. I-II, СПб., 1890-93);
- Д. Семенов, «Епархиальные женские училища» («Русская Школа», 1893 г., № 10-12);
- Е. Некрасова, «Из прошлого женских курсов» (М., 1887);
- ст. М. Песковского о высшем Ж. образовании в России в «Наблюдателе» (1882 г., № 4-6) и в «Русской Мысли» (1886 г., № 7, 11-12 и 1887 г., № 1).
Ссылки
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Высшие женские курсы" в других словарях:
Высшие женские учебные заведения в дореволюционной России. Возникли под влиянием революционно демократического движения 60 х гг. 19 в. Первые В. ж. к. с разрешения правительства были открыты в 1869 (Аларчинские в Петербурге и Лубянские в… … Большая советская энциклопедия
1. Первое женское высшее учебное заведение
20 сентября 1878 года. 18 часов. Здание Александровской гимназии на Гороховой улице в Санкт-Петербурге. Здесь, в это самое время состоялся молебен и торжественное открытие первого высшего учебного заведения для женщин в России – Высших женских курсов (ВЖК). Множество посетителей с трудом размещается в большой зале. Присутствуют первый директор Курсов – профессор К.Н. Бестужев-Рюмин, Университет представляет его ректор профессор А.Н. Бекетов, от Министерства народного просвещения – помощник попечителя Петербургского учебного округа К.П.Яновский. После «сочувственных речей и пожеланий» слушательницы разошлись по аудиториям, и первую лекцию прочел профессор древней истории Василий Васильевич Бауер.
| Открытию Курсов предшествовала двадцатилетняя борьба, которая объединила в одном лагере поборников женского образования видных общественных деятелей, таких как А.П. Философова, Н.В. Стасова, О.А. Мордвинова, В.П. Тарновская, Н.А. Белозерская, Е.И. Конради, М.А. Менжинская, и профессоров Санкт-Петербургского университета: Бекетова, Менделеева, Сеченова, Бутлерова, Бестужева-Рюмина. Различные проекты и эксперименты по претворению в жизнь высшего женского образования на протяжении долгих лет наталкивались на сопротивление министерских инстанций и чиновничества. Пореформенная Россия с трудом усваивала перемены. Предыдущие попытки открыть Курсы терпели крах из-за отсутствия административной поддержки, материального содержания, неопределенного правового статуса выпускниц. |
Необходимость снизить накал общественной борьбы, развернувшейся из-за непоследовательности реформ Александра II, побудила правительство пойти на ослабление своих позиций в решении «женского вопроса» - в 1876 году было дозволено открыть Высшие Женские курсы в университетских городах России (Петербург, Москва, Дерпт, Казань, Харьков, Варшава, Киев, Новороссийск).
Открытие Курсов в столице, как и по всей Империи, было обставлено рядом трудностей, главные из которых недостаточное финансирование и поражение в правах. Министерство народного просвещения и Санкт-Петербургская Городская Дума выделяли пособие в размере 3.000 рублей в год, что не покрывало насущных нужд ВЖК. Основное финансирование шло по линии Общества для доставления средств Высшим женским курсам, специального фонда, учрежденного для того, чтобы общественность, сочувствующая делу женского образования, помогала ему выжить.
Между членами Педагогического совета Курсов и Общества царило взаимопонимание, а малейшие разногласия по вопросам курсовой жизни обсуждались на общих собраниях. Весь опыт по созданию женского университета, все силы и стремления организаторов были направлены на поддержание Курсов, а в трудные моменты истории учебного заведения - на его выживание. Члены Общества для доставления средств ВЖК, работавшие на курсах, считались общественными деятелями и не получали материального вознаграждения. Например, В.П. Тарновская 25 лет несла на себе обязанности казначея курсов, Е.В.Балабанова около 20 лет заведовала курсовой библиотекой, О.К.Нечаева 13 лет вела дела в общежитиях курсов. Это – энтузиасты и первопроходцы высшего женского образования в России. Рядом с ними всегда была передовая университетская профессура.
Высшие женские курсы просуществовали 40 лет. Они прошли через прокрустово ложе контрреформ 1880-х годов и не были закрыты подобно другим ВЖК в Российской империи. В 1918 году в качестве Третьего Петроградского университета Курсы были слиты с Первым Петроградским университетом. Благородная миссия ВЖК была логически завершена – равноправие женщин в области образования и применения своих знаний в жизни было прочно завоевано.
2. Юридический факультет Бестужевских курсов
Осенью 1906 года на Высших женских (Бестужевских) курсах открылся третий, самый проблематичный для власти факультет – юридический. Ведь нигде более не раскрывались так отчетливо изъяны тогдашнего российского государственного устройства и законодательства. В январе 1905 года грянула революция, и общественно-политическая дискуссия, усугубленная восстаниями и сражениями на баррикадах, развернулась со всем ожесточением. Среди важнейших вопросов внутренней политики, которые замалчивались правительством, находился вопрос о допуске женщин к юридическому образованию и последующей практической деятельности в сфере юриспруденции. Революция настоятельно потребовала дать на него ответ.
Та часть общественности, которая связывала будущее России с прогрессом образования и усилением роли женщин в обществе, ратовала за допущение женщин к юриспруденции уже в дореволюционную пору. Еще в 1903 году 47 слушательниц ВЖК обратились к Совету профессоров с ходатайством о введении специальных курсов по вопросам экономики и юридических наук. В. П. Тарновская, председательница Общества доставления средств ВЖК обратилась 14 мая 1904 года к директору курсов с заявлением: «Ходатайство слушательниц совпадает с давним желанием Комитета организовать наряду с уже существующими двумя отделениями… отделение юридических наук. Будучи уверены в Вашем и гг. профессоров сочувственном отношении ко всякому начинанию в деле расширения преподавания на курсах и стремлению содействовать полному уравнению курсов с университетом…».
Была созвана специальная комиссия в составе профессоров Д. Д. Гримма, А.С. Постникова, И. А. Ивановского, Л. И. Петражицкого, В. И. Сергеевича, И.А. Покровского, И. Я. Фойницкого, В. Э. фон Дена. Комиссия признала важность допущения женщин до юридического образования ввиду того, что они могут примять свои знания, оказывая юридическую помощь населению и занимаясь преподаванием. Однако судебная деятельность по-прежнему оставалась закрытой для лиц женского пола; высшие лица Российской империи, включая императорскую семью, высказывались против допущения женщин в адвокатуру и судебное производство. События 1905 года отодвинули разрешение вопроса о женском юридическом факультете на ВЖК. 12 марта 1906 года созванная ранее комиссия, пополненная рядом новых лиц, возобновила свою работу. 13 мая 1906 года было получено «высочайшее» разрешение на открытие юридического факультета на ВЖК.
Первоначально Юридический факультет открыл в составе одного (первого) курса, который с каждый следующим годом младшим курсом. Курс обучения был установлен четырехлетний. В отличие от других факультетов на юридическом была сохранена курсовая система: экзамены производились два раза в году – в мае и сентябре по сессионной системе. Только экзамены по латинскому и иностранным языкам разрешалось сдавать в течение всего года.
На факультете 18 предметов были обязательны: энциклопедии права, истории философии права, истории римского права, догме римского права, общему государственному праву, русскому государственному праву, истории русского права, политической экономии, статистике, финансовому праву, гражданскому праву, гражданскому судопроизводству, уголовному праву, уголовному судопроизводству, полицейскому праву, церковному праву, международному и торговому праву.
Среди необязательных специальных курсов были римское семейное и наследственное право, децентрализация и автономия, самоуправление, история экономических учений, история германского права, гражданское право прибалтийских губерний, история демократических доктрин и др. Участие в семинариях не было обязательным, но многие слушательницы юридического факультета участвовали в них, а некоторые даже одновременно в нескольких.
Увлечение слушательниц теоретическими проблемами частично объясняется тем, что на юридический факультет женщины шли главным образом, чтобы получить те основы общего образования, которые необходимы для участия в общественной и политической жизни, а также из особого интереса к теоретическим проблемам. Ведь о каком-либо практическом применении специальных юридических знаний не было и речи - путь к профессиональной деятельности был закрыт. Рассчитывать на применение своих специальных знаний по окончании юридического факультета могли только те курсистки, которые специализировались по статистике. Этот курс вел профессор А.А. Кауфман . Руководимый им статистический семинарий создал обобщающий портрет курсистки.
Занятия у М. И. Туган-Барановским . заключались в чтении I тома «Капитала» Маркса и дискуссиях, в которых активно участвовало около 50-60 человек. Серьезный круг слушателей собирался на семинарии по общей теории гражданского права у И. А. Покровского . После его увольнения из Университета чтения лекций по гражданскому праву принял на себя профессор Пергамент, а ведение практических занятий, заключавшихся в разборе казусов, – Д. Д. Гримм.
Блестящее ораторское мастерство привлекало множество слушательниц на специальный курс по истории демократических доктрин профессора М. М. Ковалевского .
Профессор М. А. Дьяконов руководил также очень интересным семинарием по истории русского права. Результаты работы этого семинария в 1906/07 учебном году - «Сводный текст крестьянских порядных, XVI в.» - были опубликованы в 1910 году.
Профессор В. М. Гессен читал лекции и вел практические занятия по административному праву. На его занятиях читались и обсуждались рефераты на разные темы, в том числе: о роли земства в деле народного образования,обохране детского труда, о свободе собраний и другие.
Исключительно интересные практические занятия, на которых разбирались подлинные дела из архива Окружного суда, изучался дореформенный процесс по делам 1789-1840 годов, читались доклады, реферировались монографии и, кроме того, посещались музей уголовного права и женская тюрьма, вел профессор П. И. Люблинский .
В последующие годы были введены лекции по судебной медицине, патологической психологии, по психиатрии в связи с судебной психопатологией. Проводились систематические занятия в психиатрических заведениях, в приютах, в колониях для малолетних преступников.
Норма первого приема на юридический факультет была велика, но далеко не все ходатайства о приеме были удовлетворены. Такой наплыв желающих изучать юридические науки объясняется тем, что на этот новый факультет шли не только для того, чтобы изучать право, а чтобы приобщаться к основам общественной жизни.
В последующие годы прием на юридический факультет сократился с 600 до 500 человек, а в 1915/16 году - около 300. В условиях военного кризиса девушки были вынуждены во многом отказываться от борьбы за право работать по специальности и искать заработок. Так продолжалось до 1917 года, когда по решению Временного правительства женщины-юристы получили доступ в адвокатуру и судебные органы. Тогда снова возросло количество желающих изучать юридические науки: на 1917/1918 учебный год были приняты уже 800 женщин. Большинство юристок-бестужевок были приняты в сословие адвокатов в качестве помощников присяжных поверенных.
Источник:
С. А. Красинская-Эльяшева, А. И. Рубашова-Зорохович. Юридический факультет. //
Санкт-Петербургские высшие женские (Бестужевские) курсы, 1878 - 1918: Сборник
статей /
Под ред. С. Н. Валка. Л.: Изд-во ЛГУ,1973. С. 148 – 163.
3. Из воспоминаний выпускницы юридического факультета ВЖК
М.М. Ковалевский | В 1915 г., когда я поступила на юридический факультет, вступительную лекцию для всех курсов читал в большом актовом зале Максим Максимович Ковалевский . После запрещения ему в 1887 г. чтения лекций по конституционному праву в Московском университете он провел 15 лет за границей, где занимался литературно-научной деятельностью, прерываемой чтением курсов в Оксфорде, Париже, Брюсселе, Чикаго, Стокгольме. … Нам, бестужевкам, Ковалевский дорог также тем, что он должен был стать мужем знаменитой С. В. Ковалевской. Их свадьба была назначена на лето 1891 г. Однако, возвращаясь из Генуи, где Софья Васильевна встречалась с Максимом Максимовичем, она простудилась и умерла от воспаления легких (29 января 1891 г.). Естественно, что слушать М. М. Ковалевского пришли курсистки с разных факультетов. Зал был переполнен, сидели на подоконниках, на полу у кафедры. Мощная импозантная фигура лектора, белоснежные волосы, красиво откинутые назад, плавная речь, уверенные жесты опытного оратора, внушали уважение и почтение, гордость, что он, известный социолог, историк, юрист, общественный и государственный деятель, выступает перед нами. На курсах М. М. Ковалевский читал специальный курс по истории демократических доктрин. |
Историю римского права на первом курсе (4 часа) и догму на втором (6 часов вместе с практическими занятиями) читал Давид Давидович Гримм - пожилой, сухонький, с ежиком седоватых волос, удивительно умными, проницательными голубыми глазами. Влюбленный в логически точные и краткие формулировки, самое звучание латыни, он с вдохновением читал и заставлял нас читать отрывки из Пандект. В своих лекциях Д. Д. Гримм показывал, как под влиянием исторических и экономических причин происходило развитие Рима из государства-города в мировую империю, как римские юристы, толкуя старое право, приспосабливали его к новым условиям, создавали новое, как они пришли к определению “право есть искусство доброго и справедливого”. На практических занятиях профессор наряду с чтением Пандект предлагал реферировать отдельные главы из 3-х томного труда Р. Иеринга «Дух римского права». Комментарии и заключения Д. Д. Гримма по рефератам были очень интересны. Особое оживление на семинаре вызывало реферирование брошюры Иеринга «Борьба за право». Д. Д. Гримм увлекался римским правом и сумел увлечь нас этим, казалось бы, сухим и мертвым предметом.<…>
Петражицкий Лев Иосифович | Большой популярностью в то время пользовалось имя профессора Л. И. Петражицкого , крупного ученого, создателя психологической теории права, преподававшего в Санкт-Петербургском университете. Он читал Энциклопедию и историю философии права. Непосредственно на Курсах Петражицкий в этом году не преподавал. Поэтому мне пришлось записаться вольнослушательницей в университет. Для того чтобы быть допущенной к слушанию лекций Петражицкого, требовалось
пройти специальное собеседование и показать свое знание его книги «Введение
в изучение права и нравственности» (1905 г.), в которой ученый излагал основы
психологии и логики, без чего считалось невозможным как изучение его 2-томного
труда «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», так
и слушание лекций. Преодолев все преграды, я стала два раза в неделю
посещать университет. Это было на 2-м курсе. |
Лекции Петражицкого походили на импровизацию, надо было ухватиться за их логическую нить, чтобы понять, что он хотел сказать. Но затем логичность излагаемого покоряла своей оригинальностью и кажущейся неотразимостью. Аудиторию привлекали также высокие моральные начала, которые ученый считал руководящими принципами права.
| Историю философии права нам читал В. Н. Сперанский
. Самая большая
аудитория не могла вместить всех слушателей, а количество желающих заниматься
у него в семинаре было так велико, что приходилось вести занятия по отдельным
группам, в разные дни. На семинары приходили слушательницы других факультетов,
которых интересовали предлагаемые Сперанским темы: «Политические утопии
древнего мира», «Проблемы кары у Достоевского», «Нравственная философия
Канта», «Об исторической школе юристов».
Манера чтения лекций Сперанского несколько удивляла, но в то же время и привлекала. Это был стройный, элегантный, сравнительно молодой человек с красивым римским профилем, блестящими глазами и чуть седеющей гривой волос, которые он отбрасывал назад привычным жестом. Говорил он громко, приятным баритоном. Ни записок, ни портфеля. Цитаты наизусть из Метерлинка, А. Франса. Шопенгауэра, Ницше, Канта. | Библиотека Курсов |
Деканом факультета был Михаил Яковлевич Пергамент , человек широко образованный и эрудированный. По окончании университета он готовился к профессорской деятельности в Берлине под руководством таких крупных романистов Германии, как Дернбург, Барон, а также ученых-цивилистов, олицетворяющих собой в начале XX в. передовую юридическую мысль. Все, что было ценного и передового в немецкой науке права, М. Я. Пергамент бережно доносил до своих слушательниц. На старших курсах он читал специальные курсы: «Гражданское право Германии и Швейцарии», «Французский гражданский кодекс», вел практические занятия по римскому и гражданскому праву. …Он пробуждал в нас живой интерес к истокам русского гражданского права. Нередко он с шуткой говорил: «Посмотрим, что сказал на этот счет наш друг Папиниан или наш друг Ульпиан». Такая манера чтения лекций Пергамента, его передовые взгляды очень нравились, возбуждали интерес к праву, к избранной профессии, и поэтому его лекции посещались безукоризненно. <…>
Семейное право в 7 и 8 семестрах читал, а также вел практические занятия приват-доцент Александр Григорьевич Гойхбарг . Мы с большим интересом посещали его лекции. Увы, царские законы осуждали женщину - мать, жену, дочь на подчиненное положение. … Со жгучим вниманием слушали мы взволнованную критику этих законов. В лекциях Гойхбарга затрагивались животрепещущие вопросы, обсуждавшиеся в печати, в студенческих кружках, за чашкой чая. Поэтому Александру Григорьевичу задавались бесчисленные вопросы, разрешаемые в дружеской, товарищеской обстановке взаимного понимания и единства взглядов. А. Г. Гойхбарга любили и уважали, считали старшим товарищем. Он был одним из тех юристов, которые горячо приняли Октябрьскую революцию.
| На 4-м курсе исключительно интересно вел практические занятия по уголовному процессу проф. П. И. Люблинский . Мы разбирали подлинные дела из архива Санкт-Петербургского Окружного суда, изучали дореформенный процесс по делам 1789-1840 гг., реферировали монографии по уголовному процессу, был инсценирован процесс по «Анфисе» Леонида Андреева. Посещались Музей уголовного права, женская тюрьма, колония для несовершеннолетних преступников. Бестужевка Смоленская вспоминает, какое тяжелое впечатление произвело на всех посещение колонии. | Люблинский Павел Исаевич |
|
| Пиленко Александр Александрович | Курс лекций по международному частному праву читал проф. А. А. Пиленко . Его интересные обзоры международной жизни появлялись в газете «Новое время» - самой обширной, осведомленной, но реакционной газете. Свое сотрудничество в ней он оправдывал тем, что выполняет свой долг, поскольку, мол, другой сотрудник газеты вел бы отдел международной жизни с реакционных позиций. |
|
| Сейчас, на 82-м году жизни, я не могу не выразить глубокой признательности своим профессорам. Они научили нас сознательно и самостоятельно работать над книгой, дали широкий кругозор и пробудили чувство ответственности за порученное дело интерес к познанию. Каждый из них доносил до нас передовые идеи своей науки. |
||
Из воспоминаний выпускницы юридического факультета
Высших Женских (Бестужевских) курсов
Е. Р. Изместьевой-Новожиловой
(опубликовано в Правоведении, 1977, № 6, с. 120 – 124.)
4. Воспоминания юристки первого выпуска
Окончив 8-й педагогический класс в гимназии М. Н. Стоюниной в Петербурге весной 1906 года, я стала мечтать о поступлении на юридический факультет. Но я прекрасно сознавала, что мои мечты останутся только мечтами, так как доступ в университет женщинам был закрыт. И вдруг неожиданно в газетах появилось извещение об открытии юридического факультета на Высших женских (Бестужевских) курсах в Петербурге. Мечта становилась явью… Несложные формальности в канцелярии курсов заняли немного времени, и я уже студентка I курса юридического факультета ВЖК. С волнением вхожу в самую большую аудиторию курсов -10-ю, где читаются лекции I курсу юристок - нас было принято несколько сот человек.
В этой же аудитории через несколько дней состоялся многолюдный митинг, на котором директор курсов В. А. Фаусек сообщил нам о смертной казни двух курсисток – Бенедиктовой и Мамаевой, так как ходатайство Совета профессоров перед генерал-губернатором об их помиловании было отклонено и приговор военного суда приведен в исполнение. На митинге я впервые услышала пламенные призывы к беспощадной революционной борьбе; митинг закончился скорбным пением «Вы жертвою пали в борьбе роковой».
| Очень скоро по поступлении на курсы я полностью приобщилась к академической жизни. В числе наших профессоров был известный в то время историк права профессор В. И. Сергеевич. На первой же его лекции после вводных фраз, в которых он подчеркнул свое отрицательное отношение к революционной молодежи, поднялся такой шум и свист, что Сергеевич вынужден был уйти с кафедры и больше на курсах не появлялся. <…> Очень скоро меня захватил полностью своими лекциями профессор Л. И. Петражицкий. <…> Студенты острили: «Он думает по-польски, пишет по-немецки, а лекции читает по-русски». Но всё же я пыталась записывать. Это было нелегко как из-за формы изложения, так и по существу: он вводил нас в глубины психологии. На базе эмоциональной психологии профессор строил свою теорию права. Меня начал увлекать логически совершенный ход мышления лектора. |
Очень скоро вокруг Петражицкого у нас на курсах, как и в университете, образовался тесный кружок. Я записывала все его лекции и по просьбе некоторых однокурсниц составила программу к ним, по которой мы сдавали зачеты на II курсе, чем доставили профессору явное удовольствие (его печатный курс тогда еще не вышел).
Свою дань теории Петражицкого я отдала, представив на III курсе в семинарии профессора Жижиленко доклад на тему «Эволюция идей о целях наказания в истории». Эпиграфом к этой работе я взяла цитату из книги общей теории права Петражицкого, вышедшей к тому времени из печати. В ней, следуя учению Л. И. Петражицкого, я доказывала, что представление о целях наказания исторически меняется в связи с изменением общественной структуры. Эту курсовую работу, по предложению профессора А. А. Жижиленко, я представила, сдавая государственные экзамены в университете, в качестве дипломной. Увы, моя дипломная работа получила у профессора И. Я. Фойницкого оценку «удовлетворительно». Я потом узнала от профессора Жижиленко, что Фойницкий, как впрочем и большинство наших профессоров, критически относился к теории Петражицкого и не мог простить, что она была положена в основу моей работы. <…>
Мы были покорены сразу же и со всем пылом юности взялись за изучение догмы римского права. А когда И. А. Покровский на 2-й год наших занятий с ним объявил семинарий по теории гражданского права, обусловив прием в него знанием латыни и немецкого языка, вернее, умением читать в подлиннике Свод законов гражданских императора Юстиниана, нас не испугала трудность изучения латыни. Перед каждым семинарским занятием мы проводили вечера в Публичной библиотеке или в юридическом кабинете на курсах, изучая проект германского гражданского Кодекса (самого передового по тому времени) и мотивы к нему. Разве можно было забыть счастливые часы работы под руководством И. А. Покровского, его лекции, его напутствие нам после последней лекции. Это было более полувека назад, но и до сегодняшнего дня его напутственные слова слышатся мне. Он говорил, что представляет себе своих слушателей звездами большой и малой величины. Но даже самая маленькая звезда должна светить окружающим своим неотраженным светом, излучая людям добро, честность и знание.
Быстро пролетели 4 года обучения, и вот у нас в руках дипломы об окончании курсов. Естественным было желание применить свои знания на практике, но осуществить это было нелегко. Бесплатная работа по специальности нашлась сразу же в районных юридических консультациях, где первое время мы работали под руководством опытных мужчин-юристов. Кроме того, меня привлекли к чтению лекций для рабочих во 2-м обществе образования Нарвского района.
С платной работой было гораздо труднее, так как доступ в сословие присяжных поверенных был для женщин закрыт. На мое объявление в газете, где указывалось, что женщина с высшим юридическим образованием и знанием иностранных языков ищет работу по специальности, я получила, к своему удивлению, несколько предложений. Но что это были за предложения! Искали бонну к детям и из ряда претенденток предпочли меня, так как высшее юридическое образование за те же 25 рублей в месяц не мешало. Наконец, мне посчастливилось: в конце декабря 1910 года я получила работу в юридическом отделе правления общества Владикавказской железной дороги. Здесь в должности заместителя заведующего столом общих судебных учреждений, а позднее – заведующего я выполняла работу, где могла использовать свои специальные знания. <…>
Комнаты в общежитии, которое находилось в здании курсов.
В 1914 году, по предложению профессора Жижиленко, я была оставлена при курсах на кафедре уголовного права и в связи с этим принята в члены русской группы Международного союза криминалистов, где и участвовала на равных правах с мужчинами, членами группы, в работах съезда русской группы, происходившего до начала первой мировой войны. Мои впечатления на съезде были такими яркими, что и сейчас отдельные моменты всплывают в памяти. Я вхожу в помещение адвокатского клуба. Неожиданно ко мне подходит профессор, сенатор Н. С. Таганцев, автор многих трудов, по уголовному праву. Ласково улыбаясь, Таганцев спрашивает меня: «Вы действительно окончили университет или просто так надели университетский значок?» - «Нет, я действительно окончила университет», - смущенно отвечаю я. Таганцев горячо жмет мне руку, поздравляет и говорит об искренней радости видеть женщину-юриста, о той пользе, которую женщина может в этой области принести, когда, по русской пословице, «от тюрьмы и от сумы зарекаться не приходится». Его теплое отношение ко мне подняло мое настроение.
Таганцев был избран почетным председателем съезда, а меня вместе с юристкой-криминалисткой Е. Ю. Эрлих-Макаровой выбрали в секретариат. Я, конечно, понимала, что это избрание было данью не мне, а первым женщинам-юристам, но все же оно льстило моему самолюбию... <…>
С началом первой империалистической войны возросли мои общественные обязанности: я работала в городском попечительстве о бедных по оказанию помощи семьям призванных в армию, работала и в лазарете, открытом городом во вновь выстроенном курсами большом здании на Среднем проспекте; после рабочего дня через день я там проводила свои вечера. <…>
Только революция широко распахнула перед нами двери во все области государственной и общественной жизни. Весной 1917 года женщины-юристы в торжественной обстановке были приняты в сословие присяжных поверенных.
Хлытчиева, С. М.
Воспоминания юристки первого выпуска / С. М. Хлытчиева //
Санкт-Петербургские высшие женские (Бестужевские) курсы (1878-1918 гг.)./
Под ред. С.Н. Валка. Л., 1965. - С. 249-255.
5. Статистический портрет студентки юридического факультета ВЖК
Материалы подобраны из книги:
«Слушательницы Санкт-Петербургских Высших женских (бестужевских) курсов: По данным
переписи анкеты выполненной
статистическим семинаром в ноябре 1909 г. /Статистический семинарий С.-Петербургских
Высших женских курсов.
С.-Петербург,1912.
Кауфман Александр Аркадьевич
,
руководитель Статистического семинария на ВЖК
Опросный лист Статистического семинария
Сословие родителей:
Оконченные средние учебные заведения:
Что оказало влияние на миросозерцание?
1 ноября 1872 года в здании Первой мужской гимназии на Волхонке курсы открыли. Обучение было рассчитано на 2 года, а с 1879 стало длиться 3 года. Московские высшие женские курсы имели историко-филологическую направленность, а основными предметами были русская и всеобщая история, русская и всемирная литература, история цивилизации и история искусств. Физику, астрономию, математику и гигиену с 1879 года преподавали по сокращенной программе. Обучение стоило 30 рублей в год за весь курс для студенток, а для вольноопределяемых - 10 рублей в год за каждый предмет.
Слушательниц было по тем временам довольно много: в первый год после открытия МВЖК - 70. Число студенток росло и в 1885 году достигло уже 256 человек. При этом обучение было платным, и курсисткам часто было негде жить. А завершение обучения фактически не давало девушкам никаких перспектив.
В 1886 году прием на курсы запретили, и в 1888 МВЖК закрылись. А вскоре стало понятно, что это решение ошибочно.
Новые курсы после открытия уже не были частным учебным заведением и получали часть средств от Министерства народного просвещения. Срок обучения в 1900 году увеличился до 4 лет. Было два отделения - историко-филологическое и физико-математическое, а в 1906 году открылся медицинский факультет (сейчас РГМУ).
До 1905 года директором МВЖК был В.И. Герье, а потом директором стал В.И. Вернадский. Но так как одновременно он стал помощником ректора Московского университета, Вернадский к исполнению обязанностей так и не приступил. Новым директором курсов стал С.А. Чаплыгин.
В 1905 году Московская городская управа бесплатно передала высшим женским курсам земли на Девичьем поле по Малой Царицынской улице (сейчас Малая Пироговская).
Путеводитель по архитектурным стилям3 июня 1907 года заложили здание учебных корпусов по проекту C.У. Соловьева, а уже в 1908 открылись корпуса физико-химического факультета и анатомического театра, украшенные барельефами работы Ф.Ф. Кенигсэдера, в 1913 - Аудиторный корпус МВЖК (сейчас главный корпус МПГУ). C.У. Соловьев использовал место максимально эффективно: в подвалах размещаются фондохранилище и книгохранилище, у здания несколько этажей и 3 аудитории, при этом под первой находится холл, под второй - гардероб, под третьей - столовая. Самую большую аудиторию называют ленинской, так как там трижды выступал Ленин. А изюминка здания - стеклянная крыша по проекту Шухова, которая держится на деревянном каркасе.
В 1911 году из-за конфликта между Московским университетом и министром народного просвещения Л.А. Кассо, университет покинула большая группа преподавателей. Большинство из них начали преподавать на МВЖК. А в 1913 году для курсов купили зоологическую коллекцию профессора А.Ф. Котса. Она положила начало Дарвиновскому музею на улице Вавилова.
В 1915-1916 учебном году Московские высшие женские курсы получили право проводить выпускные экзамены и выдавать дипломы о высшем образовании. К 1918 курсы насчитывали 8 300 учащихся и уступали только МГУ. То есть МВЖК стали одним из крупнейших вузов Российской империи.
Но в сентябре 1918 года МВЖК преобразовали во 2-й Московский государственный университет, а в 1930 - в Педагогический институт. При этом во время войны его не закрывали, а для отопления здания даже вырубили парк Мандельштама.
Среди учащихся были герои и знаменитости. Николай Рубцов потерял на фронте руку, но вернулся и закончил курсы. А ночная ведьма Вера Белик погибла. Им стоят памятники в холле здания. В МВЖК училась Надежда Булгакова. Тогда для курсисток в доме Пигита выделили целый подъезд, и благодаря сестре Михаил Булгаков получил там квартиру. Учились в МГПУ Юрий Визбор, Светлана Багдасарова, Юрий Ким. Они давали студенческие концерты, которые иногда длились 9 часов. А сейчас в МГПУ преподает Николай Басков.
20 сентября (2 октября) 1878 г. в Санкт-Петербурге в здании Александровской гимназии на Гороховой улице состоялось торжественное открытие первого высшего учебного заведения для женщин в России.
Их организаторами были известные общественные деятели А.П.Философова, Н.В.Стасова, О.А.Мордвинова, В.П.Тарновская, Н.А.Белозерская, Е.И.Конради, М.А.Менжинская, а также профессора С.-Петербургского университета А.Н.Бекетов, Д.И.Менделеев, И.М.Сеченов, А.М.Бутлеров, К.Н.Бестужев-Рюмин. Первым директором курсов стал историк К. Н. Бестужев-Рюмин, впоследствии это заведение стало называться в его честь.
На курсы записалось 814 человек (постоянные слушательницы и вольнослушательницы). Бестужевские курсы были частным учебным заведением, Министерство народного просвещения и Санкт-Петербургская Городская Дума выделяли лишь 3 тысячи рублей в год, в основном курсы содержались на средства Общества для доставления средств Высшим женским курсам.
В 1885 г. для Высших женских курсов на 10-й линии Васильевского Острова было построено собственное здание по проекту академика архитектуры А. Ф. Красовского при участии В. Р. Курзанова. В дальнейшем здание ВЖК стало разрастаться за счёт пристраивания к главному зданию флигелей и корпусов.
На курсах существовало три факультета: историко-филологический, физико-математический (первоначально разделённый на физико-математическое и специально-математическое отделения) и юридический (открыт в 1906 г.).
После революции 1905 г. курсы получили автономию. Совету профессоров было разрешено выбирать директора из своей среды. Был реорганизован и учебный процесс. На Бестужевских курсах была введена новая система, названная предметной, позволившая слушательницам выбирать по желанию лекционные курсы, а преподавателям - разнообразить и расширить систему практических занятий и курсов. В 1910 г. Государственный Совет признал Петербургские Высшие женские (Бестужевские) курсы высшим учебным заведением с объёмом преподавания, равным университету. Свидетельства об окончании ВЖК были приравнены к дипломам университета.
Бестужевские курсы просуществовали 40 лет, с 1878 по 1918 год, а в 1918-ом курсы, в качестве Третьего Петроградского университета, были соединены с Первым Петроградским университетом. Высшие женские курсы вошли в историю русского просвещения как единственное высшее женское учебное заведение, пережившее реформы 1880-х годов (остальные - с середины 1880-х годов были закрыты, и в начале ХХ столетия лишь некоторые из них смогли возродиться).
Бестужевские курсы в русской культуре - это уникальное явление. За 32 выпуска - (1882 г. до в 1916 г.) Высшие женские курсы окончило 6933 человека. Наибольшее количество получило образование на историко-филологическом факультете (4311 человек), физико-математический факультет окончило 2385 человек и юридический - 237. Основная часть выпускниц стали преподавателями в средней школе, многие стали сотрудницами библиотек и других просветительских учреждений. Бестужевские курсы воспитали немало выдающихся учёных, писательниц, деятелей общественного движения.
Бестужевские курсы вошли в историю русского просвещения как первое высшее женское учебное заведение университетского типа.
20 сентября (2 октября по новому стилю) 1878 года в 18 часов в здании Александровской гимназии на Гороховой улице в Санкт-Петербурге состоялся молебен и торжественное открытие первого высшего учебного заведения для женщин в России – Высших женских курсов (ВЖК) с тремя отделениями - словесно-историческим, физико-математическим (естественным) и специально математическим.
К.Н. Бестужев-Рюмин
Их директором стал профессор русской истории Санкт-Петербургского университета К. Н. Бестужев-Рюмин, племянник декабриста М. П. Бестужева-Рюмина. К. Н. Бестужев принял звание Учредителя ВЖК и в течение четырёх лет безвозмездно трудился над их организацией. По его имени Курсы стали называться Бестужевскими.
Предыстория создания курсов
В 1870-х годах правительство России, наконец, осознало, что необходимо принять самые действенные меры для того, чтобы русские женщины не уезжали учиться за границу. Ведь большинство россиянок, получивших образование в европейских вузах, не спешили возвращаться на родину. Они оставались работать за границей, либо примыкали к революционно-демократическому движению и никак не способствовали развитию отечественной науки и образования. Земская и городская реформы Александра II потребовали незамедлительных изменений и в сфере народного образования. Практически в каждом уездном городе, помимо средних учебных заведений для мужчин, открывались женские гимназии; земствам также требовались учителя для сельских школ и народных училищ. И хотя, по словам П.А.Кропоткина, сам Александр II был противником женского образования, «учёных» женщин не любил и даже боялся, всё возрастающая потребность именно в женских педагогических кадрах в России 1870-80-х годов требовала скорейшего решения этого давно назревшего вопроса.
Ещё в пятидесятых годах в Петербургском университете появились первые вольнослушательницы, и хотя их пребывание здесь было временным (в 1859 году женщинам было запрещено посещать университеты), идея организации высшего образования для женщин с подачи университетских профессоров стала приобретать все большую популярность, что вынудило власти пойти навстречу общественным настроениям.
Первые высшие женские курсы были открыты в 1869 году - Аларчинские в Петербурге и Лубянские в Москве. Одним из этапов борьбы за женский университет была организация в Петербурге в 1870 году публичных лекций для мужчин и женщин, которые получили название Владимирских курсов (по имени Владимирского училища, где они размещались). Характерно, что за деятельностью курсов был тут же установлен полицейский надзор. Другой заметной вехой явилось открытие в 1872 году курсов для образования учёных акушерок при Медико-хирургической академии, переименованных в 1876 году в Высшие врачебные курсы. Приказ об их основании подписал военный министр Д. А. Милютин, прекрасно понимавший, что без привлечения женщин невозможно удовлетворить острую потребность страны в медработниках. Огромную роль в формировании системы высшего медицинского образования для женщин сыграли также знаменитые русские медики И. М. Сеченов и В. Л. Грубер.
В 1873 году «Владимирские» курсы приостановили свою деятельность. В этом же году была создана правительственная комиссия, которая выработала проект высшего педагогического учебного заведения для женщин. В 1875 году последовало решение правительства, открывавшее для женщин возможность высшего образования. Воспользовавшись этим, учредители Владимирских женских курсов во главе с А. Н. Бекетовым в 1878 году добились разрешения открыть в Санкт-Петербурге высшие женские курсы с систематическим, университетским характером преподавания. Неофициально курсы получили название «бестужевских», а их слушательниц называли «бестужевками» - по фамилии учредителя и первого директора, профессора К. Н. Бестужева-Рюмина.
Этому знаменательному событию предшествовала также длительная борьба за высшее женское образование группы передовых женщин того времени (А. П. Философовой, Н. В. Стасовой, В. П. Тарновской, М. В. Трубниковой - дочери декабриста В. П. Ивашева) и всей прогрессивной русской общественности. Большое содействие в учреждении курсов оказала профессура Военно-Медицинской Академии, Академии Наук и особенно Санкт-Петербургского университета. Руководство педагогической частью на курсах осуществлял Совет, председателем которого в 1882 году был назначен профессор ботаники, ректор Санкт-Петербургского университета А. Н. Бекетов, который сумел привлечь к преподаванию на курсах лучшие силы университета.
При открытии курсов на них поступило 468 постоянных слушательниц и 346 вольнослушательниц.
Деятельность курсов в 1878-1886 годах
В первое время на курсы принимались женщины от 21 года со средним образованием, позднее - окончившие курс гимназии без ограничения в возрасте. Желающие попасть на курсы должны были подать заявление, приложив к нему метрическое свидетельство, аттестат о полном среднем образовании и свидетельство о политической благонадежности. Если поступающая девушка окончила гимназию в том же году, свидетельства о политической благонадёжности не требовалось. Когда количество заявлений превышало число вакансий, прием производили по конкурсу аттестатов. Вступительные экзамены курсистки не сдавали.
Организаторы ВЖК начинали свою деятельность, имея на текущем счету немногим более 200 руб. «Все рубли, большие и малые, дала вся страна, - писал В. В. Стасов. - Какое нужно было чудо, какая потребна была храбрость, чтобы с двумястами рублей в кармане затеять и выстроить дом в 200 000». Дотация же правительства выражалась в 3000 руб. в год. Но уже за первые 25 лет существования курсов удалось построить три корпуса, создать хорошую библиотеку, лаборатории, астрономическую вышку. К концу 1903 года материальный актив курсов составлял 1005600 руб.
Обучение на курсах было платным. Деятельность ВЖК поддерживалась «Обществом для доставления средств высшим женским курсам», средства поступали от Министерства народного просвещения, Санкт-Петербургской городской думы, а также платы за слушание лекций, добровольных пожертвований и членских взносов. Многие преподаватели работали на курсах безвозмездно.
В 1881 году К. Н. Бестужева-Рюмина во главе педагогического совета сменил А. Н. Бекетов, который с 1879 до 1885 состоял также председателем комитета «Общества для доставления средств». Педагогическому совету вверено было «общее управление курсами», ближайшее же наблюдение за слушательницами лежало на «распорядительнице курсов» - Н. В. Стасовой и её помощницах. Хозяйственной частью заведовал комитет «Общества для доставления средств», избираемый общим собранием Общества на три года. В первый состав Комитета входила С.В. Ковалевская. Она оставалась почётным членом Общества до самой своей смерти в 1891 году. Проживая в Швеции, первая русская женщина-математик живо интересовалась делами курсов, навещала их во время приездов в Петербург.
Курс преподавания, первоначально рассчитанный на три года, уже в 1881 году сделан был четырёхлетним. Курсы имели три отделения: словесно-историческое, физико-математическое и специально-математическое, а в 1906 году было открыто юридическое отделение. На словесно-историческом отделении преподавали богословие, логику, психологию, историю древней и новой философии, историю педагогики, теорию эмпирического познания, историю литературы, русский, латинский, французский, немецкий, английский языки и один из славянских языков. В число необязательных предметов входила латынь и хоровое пение. Студенткам физико-математического отделения читали лекции по математике, физике, химии, ботанике, зоологии, минералогии, кристаллографии, физической географии. Слушательницам разрешали переходить с одного отделения факультета на другое с досдачей соответствующих курсов.
По всем почти предметам и на всех отделениях происходили практические занятия, особенно по естественным наукам, для чего курсы располагали богато обставленными кабинетами, лабораторией, библиотекой, а впоследствии и аудиториями, специально приспособленными к чтению экспериментальных лекций. Привлекая в качестве преподавателей лучших профессоров университета и других высших учебных заведений Петербурга, курсы стали подготовлять и самостоятельный преподавательский персонал из числа бывших слушательниц; девять из них были оставлены при курсах в качестве ассистенток или руководительниц практических занятий. Некоторые из слушательниц выступили с самостоятельными трудами по разным отраслям науки, с докладами на съездах естествоиспытателей.
«Политическая неблагонадёжность»
Естественно, что в раскаленной общественной атмосфере семидесятых-восьмидесятых годов подавляющее большинство бестужевских курсисток придерживались передовых взглядов. Среди них было немало и революционерок самого радикального толка. Власти, в свою очередь, опасались роста числа революционерок, и главным критерием для правительственной поддержки учебного заведения оставалась политическая благонадёжность курсисток.
Бестужевские курсы первоначально не давали своим выпускницам прав на преподавание. Окончив курсы, «бестужевки» для получения работы пользовались аттестатами средних учебных заведений, а петербургский обер-полицмейстер Грессер ставил на все аттестаты печать, в которой значилось, что их обладательницы - курсистки. Причём было отдано распоряжение не допускать к учительству женщин с «мечеными» аттестатами. Всё это проделывали в связи с исключительной политической неблагонадёжностью «бестужевок».
И подозрения в «неблагонадёжности», безусловно, имели веские основания. Уже в первый учебный год (1878/79) за принадлежность к «Народной воле» была арестована группа курсисток. Сестёр Юшиных задерживали по делу о покушении Соловьева на Александра II. К делу об убийстве шефа жандармов Мезенцова привлекали курсисток Фёдорову и Малиновскую, которая при аресте оказала сопротивление, была избита и в доме предварительного заключения сошла с ума. На Бестужевских курсах учились Евгения и Ольга Фигнер. Последняя организовала кружок, который вел пропаганду в духе «Народной воли», распространял литературу и собирал деньги для нужд партии. С «Чёрным переделом» были связаны «бестужевки» Карпова и Добрускина. В марте 1886 года директор Департамента полиции В. К. Плеве составил следующую записку: «Без преувеличения можно сказать, что за последние пять лет не было ни одной более или менее крупной революционной организации, в которую не входили бы слушательницы Бестужевских курсов в значительном числе».
По подсчетам Департамента полиции, за 1880-1885 годы из 1988 «бестужевок» 241 обратила на себя внимание полиции (12,07 % всех слушательниц).
1886-1918 годы
Терпение властей лопнуло в 1886 году. Решением министра просвещения Делянова приём на курсы был прекращен «до особого рассмотрения вопроса о высшем образовании для женщин». Специальная комиссия под руководством С. М. Волконского работала три года, изучая состав слушательниц и их политические настроения. Между тем, к началу 1889 года на курсах оставался только четвёртый курс, насчитывавший 140 человек.
3 июня 1889 года было опубликовано «Временное положение о Санкт-Петербургских Высших женских курсах», резко усиливавшее контроль за деятельностью учебного заведения, которое действовало до 1918 года. Курсы получали назначаемого директора и Совет профессоров, запрещались собрания курсисток вне курсов, вводилась должность инспектрисы. Кроме того, было сокращено количество слушательниц, закрыто естественное отделение и повышена плата за обучение. По-прежнему сохранялись два отделения - историко-филологическое и физико-математическое, однако запрещалось преподавание физиологии человека и животных, естественной истории и гистологии. Для зачисления на курсы теперь требовалось письменное разрешение родителей или опекунов, а кроме того, справка о наличии средств для безбедного существования. До 200 рублей в год увеличилась плата за обучение. Курсистки могли жить только дома или у родственников - частные квартиры исключались. При этом в каждом случае приём зависел от личного усмотрения директора. Бессменную распорядительницу Н. В. Стасову отстранили от должности. Были уволены и другие преподаватели, замеченные в излишнем либерализме.
В 1895 году на курсах было возобновлено чтение курса ботаники, а в 1902 году и физиологии.
В сентябре 1901 года, по представлению министра народного просвещения П. С. Ванновского, Николай II утвердил указы о допущении к преподаванию всех предметов в старших классах женских гимназий и прогимназий лиц женского пола, окончивших Бестужевские курсы. Позднее, в 1906 году, «бестужевкам» было разрешено преподавать и в некоторых классах мужских гимназий.
В 1906 году, под влиянием первой русской революции, произошло изменение системы курсов в сторону большей автономии. Совету профессоров было разрешено выбирать директора из своей среды. Была введена новая система преподавания, названная предметной, позволившая слушательницам выбирать по желанию лекционные курсы, а преподавателям - разнообразить и расширить систему практических занятий и курсов.
13 мая 1906 года на ВЖК открылся новый, юридический факультет. Его программа включала энциклопедию права, философию права, государственное право, историю русского права, полицейское право, статистику, историю экономических учений, финансовое право, римское право, семейное и наследственное право, политическую экономию. При желании студентки этого факультета могли также изучать богословие, немецкий, французский, английский и итальянский языки. Юридический факультет ВЖК с самого своего возникновения был тесно связан с Санкт-Петербургским университетом. Положение о нём разработано комиссией профессоров университета, в которую входили: Д. Д. Гримм, А. С. Постников, И. А. Ивановский, Л. И. Петражицкий, В. И. Сергеевич, И. А. Покровский, И. Я. Фойницкий. Особо следует сказать о В. П. Тарновской - одной из основательниц курсов, в течение 33 лет безвозмездно исполнявшей обязанности казначея, отдававшей много сил углублению и расширению научных основ преподавания. Совет профессоров ВЖК избрал первых профессоров нового факультета: М. М. Ковалевского, В. И. Сергеевича, Л. И. Петражицкого, М. А. Дьяконова, Д. Д. Гримма. Деканом был избран Д. Д. Гримм. В 1912 году им стал М. Я. Пергамент. Из этого перечисления видно, какие крупные научные силы участвовали в создании факультета. Поскольку ВЖК были частным учебным заведением, существовавшим на собственные средства, у их выпускниц отсутствовало право на сдачу государственных экзаменов. Юридически курсы не принадлежали к числу высших учебных заведений страны, поэтому на них часто преподавали профессора, отстранённые или лишённые права преподавать в Санкт-Петербургском университете (Д. Д. Гримм, М. Я. Пергамент, И. А. Бодуэн де Куртенэ и др.).
Но большинству выпускниц юридического факультета предлагали лишь секретарскую должность с небольшим жалованием. Даже после сдачи госэкзаменов на юридическом факультете университета женщины не имели права работать адвокатами, нотариусами и судьями. Профессор Д. Д. Гримм, который был членом Государственного Совета по выборам от Академии Наук и Университетов, наряду с А. Ф. Кони, Н. С. Таганцевым и другими сторонниками равноправия полов активно выступал за допущение женщин в адвокатуру. Соответствующий законопроект, принятый в 1913 году Государственной Думой, был повторно отклонён в 1916 году Государственным Советом. В «Воспоминаниях курсистки первого выпуска» С. М. Хлытчиевой рассказывается, почему это произошло. Председатель Государственного Совета Акимов заявил «бестужевкам» на приёме: «Императрица против женской адвокатуры, и я дал слово, что этот законопроект будет отклонен Государственным Советом».
Чтобы решить проблему трудоустройства, на юридическом факультете была открыта новая специальность - статистика, весьма привлекательная для женщин. Известный экономист и статистик А. А. Кауфман организовал статистический семинарий, где изучали экономические и гуманитарные предметы, а также осваивали практику проведения конкретных социологических исследований. Благодаря этим исследованиям мы можем рассказать о взглядах курсисток в 1909 году. Так, 39 % опрошенных с помощью анонимных анкет указали, что сильное влияние на формирование их убеждений оказал Л. Н. Толстой, 32 % респондентов называли революционных демократов шестидесятых годов ХIХ века, а 18 % - К. Маркса. Из опроса было ясно, что две трети курсисток участвовали в студенческих волнениях.
Большое влияние на судьбы курсисток оказал Закон «Об испытаниях лиц женского пола в знании курса высших учебных заведений и о порядке приобретения ими учёных степеней и звания учительницы средних учебных заведений», утверждённый Николаем II в декабре 1911 года. Он давал возможность выпускницам высших негосударственных учебных заведений на общих основаниях сдавать экзамены в университетах и получать их дипломы. Этот нормативный акт практически уравнял права женщин и мужчин в научно-педагогической области.
С началом Первой мировой войны финансовое положение Бестужевских курсов резко ухудшилось. Они располагали значительной собственностью, которую были не в состоянии содержать, поэтому здания общежитий и некоторые учебные корпуса были отданы под доходные дома и госпитали. Но это не помогло. Женский университет, как, впрочем, и другие учебные заведения Петрограда, переживал жестокий кризис, характеризовавшийся бессистемностью учебного процесса, ухудшением дисциплины и полным безденежьем. Из этого кризиса Бестужевские курсы уже не смогли выйти.
В 1918 году, по распоряжению Советского правительства, ВЖК были преобразованы в 3-й Петроградский университет, а в 1919 году слились с Петроградским университетом, которому перешло всё имущество ВЖК. Ныне в одном из бывших зданий курсов (10-я Линия Васильевского Острова, д. 33) помещается математико-механический факультет, а в другом (Средний проспект Васильевского Острова, д. 41) химический факультет Санкт-Петербургского государственного университета.
Статистика курсов
Всего за 32 выпуска Бестужевские курсы окончило около 7000 человек, а общее число обучавшихся - включая тех, кто по разным причинам не смог закончить обучения - превысило 10 тысяч. Количество выпускниц в разные годы сильно различалось. Весной 1882 года окончили полный четырёхлетний курс обучения первые 176 слушательниц. В 1913 их было 677, в 1915 году - 775. В то же время, были годы, когда завершали обучение лишь несколько десятков человек. Самым малочисленным был выпуск 1905 года. Маленькими были выпуски 1893 и 1894 годов - первые выпуски после перерыва в приёме - 61 и 49 человек. Кроме того, в связи с отсутствием приема в 1887-1889 годах, не было выпуска в 1890-1892 годах. Наибольшее количество окончивших было на историко-филологическом факультете - 4311 из 6933, физико-математический факультет окончило 2385 человек, а юридический лишь 237.
При приёме на курсы соблюдался сословный принцип. Если в 1878 году дочери военных и гражданских чинов составляли более 70%, то к 1912 году на их долю падало лишь 37 %. В то же время среди лиц, причисленных к высшему сословию, многие принадлежали к таковому лишь по формальным признакам. Уже среди первых «бестужевок» было около 20 % выходцев из купеческого и мещанского звания и около 10 % представительниц религиозной среды.
Л. А. Фотиева писала: «Курсы осуществили исторической важности дело: они приобщили к свету знания тысячи женщин, воспитали в них любовь к науке, стремление к благородным подвигам».
Однако, несмотря на то, что свидетельство об окончании ВЖК приравнивалось к университетскому диплому, особой «любви к науке» среди выпускниц не замечалось. Женщина-врач, юрист или учёный – для России XIX-начала XX века явление крайне редкое и нетипичное. Основная часть «бестужевок» традиционно избирала себе педагогическую деятельность в качестве домашних учительниц, преподавателей средней школы, либо библиотечных и архивных служащих. «Стремление к благородным подвигам», очевидно, выражалось в том, что по окончании курсов, многие дипломированные особы направились не в гимназии или сельские школы, а прямиком в грядущую революцию.
В 1966 году на здании, расположенном на 10-й Линии Васильевского Острова в нынешнем Санкт-Петербурге, установлена мемориальная доска: «Здесь с 1885 г. по 1919 г. помещались Высшие женские (Бестужевские) курсы, на которых учились: Н. К. Крупская, А. И. Ульянова, О. И. Ульянова, К. Н. Самойлова, П. Ф. Куделли, Л. А. Фотиева и другие видные участницы революционного движения в России».
Местоположение курсов
Здание для Бестужевских курсов на 10-й линии Васильевского Острова было построено в 1885 году по проекту академика архитектуры А. Ф. Красовского при участии В. Р. Курзанова. В дальнейшем здание курсов стало разрастаться за счёт пристраивания к главному зданию флигелей и корпусов: в 1895-1897 годах были пристроены общежитие и учебные корпуса с правой стороны фасада; в 1900 году - флигель с актовым залом и библиотекой; в 1903 и 1909 годах - корпуса по северной и восточной частям участка, соединившие все постройки в единый комплекс. В проектировании этих зданий принимали участие архитекторы А. Ф. Красовский, В. Н. Пясецкий, В. Р. Курзанов, С. В. Покровский и Д. Д. Устругов.
В 1914 году про проекту архитектора В. П. Цейдлер было построено здание, выходящее фасадом на Средний проспект и соединённое с основным зданием курсов переходом внутри квартала. В нём должен был разместиться физический факультет, но в связи с началом первой мировой войны здание было отдано под госпиталь.
С одной стороны, история Бестужевских курсов - это громкие имена профессоров и слушательниц, развитие науки и образования, но с другой - сложнейшие взаимоотношения русской общественности и правительства, беспощадное противостояние революционного движения и государства, предопределившее величайшую трагедию России ХХ века. Своей деятельностью бывшие слушательницы доказали прогрессивность идеи российской высшей женской школы и тем самым значимость Бестужевских курсов для нашего Отечества стала несомненной.
Историческое значение деятельности курсов раскрывается по мере обращения к именам бывших «бестужевок» - литераторам, научным работникам и общественным деятелям. Бестужевские курсы дали русской культуре такие имена как, Е.И. Лихачева, Е.В. Балабанова, Е.И. Тиме, О.Г. Клеменьева, А.А. Караваева, Е М. Прилежаева-Барская, Т.Д. Руссес, М.Ф. Николаева, C.B. Романская и многие многие другие. Нет такой области культуры, в которой не трудились бы бывшие слушательницы курсов: Е.К. Столица -первая женщина агроном, B.C. Арнольд - первая женщина в дореволюционной России, получившая должность заведующей статистическим отделом в губернском земстве в Курске. O.A. Добиаш-Рождественская в 1918 году стала первой в Советской России женщиной-историком, удостоенной докторской степени.
Однако, с другой стороны, слова «нигилистка», «революционерка» и «бестужевка» долгое время воспринимались в русском обществе как слова-синонимы. Сегодня невозможно не признать, что роль женщин в событиях революции и Гражданской войны проявилась особенно ярко во многом благодаря одному из самых мощных ростков феминизма на российской почве – Бестужевским курсам.